Мощный митинг 10 октября решил минимальную из поставленных задач. Серж Саргсян оказался вынужден отсрочить старт процесса по конституционному референдуму, который, кстати, переносился уже несколько раз.

Какую бы самоуверенную позу ни пытались занимать власти, как бы ни притворялись, что не замечают мессиджей митинга, и ни бросали в бой своих клиентов, всё равно фактом остается то, что руководитель РПА, учтя имеющийся баланс сил на политическом поле и собственные возможности, сделал шаг назад и оставил имеющий для него жизненно важное значение вопрос на февраль-март.

Это в какой-то степени напоминает процессы, предшествовавшие отставке Тиграна Саркисяна, когда в предвкушении круглосуточного митинга руководитель РПА отправил в отставку свой главный инструмент построения «Экономики одного олигарха», хотя за день до этого решительно заявлялось о том, что в повестке РПА нет вопроса смены премьера.

Нынешнее отступление руководителя РПА означает, что митинговое давление оппозиции оказалось достаточным, чтобы Серж Саргсян не пошел на риск и отстрочил дачу внятного ответа по вопросу референдума, но при этом давления не хватило, чтобы Серж Саргсян заявил, что окончательно отказывается от намерения провести референдум по вопросу конституционных изменений или, что то же самое, от планов по воспроизводству своей власти. Это, в свою очередь, означает, что давление нужно наращивать еще большей митинговой волной и еще более жесткой риторикой, параллельно разваливая властную пирамиду.

Необходимо особо подчеркнуть, что во время отстранения Тиграна Саркисяна общество не полностью почувствовало момент собственного участия, поскольку власти испугались даже тени митинга, отправив главного «героя» оффшорного скандала ко всем чертям. Сейчас общество может ощутить результаты своего участия, а именно – отступление Сержа Саргсяна.

Очевидно, что после этого Серж Саргсян попытается выиграть время, чтобы суметь найти варианты укрепления своих позиций. Оппозиция же должна расширить свои ряды и пойти на еще большую общественно-политическую консолидацию, которая перерастет в мощное общенародное движение. Нужно подобрать правильный темп. Не нужно впадать в объятья призывов «Сейчас!», но при этом не нужно также давать властям возможности для передышки.

Устами своего пресс-секретаря он признал, что не обладает серьезной политической поддержкой в вопросе воспроизводства своей власти путем конституционных изменений (конституционные изменения поддержали лишь АРФД и РПА, и то по долгу службы, при этом среди республиканцев тоже немало тех, кто осознает, что воспроизводство власти Сержа будет означать основание султаната, при котором ненужными окажутся и они).

Руководитель РПА признал также, что требования конституционных изменений нет и что данная инициатива нужна исключительно ему одному и его узкому окружению – младобольшевикам.

Вся властная пирамида ждала двух событий – митинга 10 октября и заявления Саргсяна 15 октября. Своим отступлением Серж показал, что на данный момент не обладает ресурсом по реализации плана по воспроизводству своей власти. Все знают о том, что он является «хромой уткой», то есть уходящим президентом, а в условиях отсутствия политического наследника эта пирамида оказывается в состоянии глубокой неопределенности

Саргсян так правил страной, так провалил внешнюю и внутреннюю политику, так ослабил экономику и привил такую атмосферу интриг даже внутри собственной команды, что объективно не способен иметь политического наследника, поскольку в этом окружении нет того, кто беспрекословно воспринимался бы остальными в качестве второго номера. В его окружении либо лиски, либо марионетки. А это означает, что у него нет возможности иметь «своего человека». Теоретически этим наследником мог быть Тигран Саркисян, однако вопросы последнего решила оппозиция, оставившая Саргсяна в одиночестве.

Примечательно то, что Саргсян не только не может, но и не хочет, исходя из своего характера и мышления, уходить, так как не представляет, что с ним станет после ухода, ведь пожизненное правление стало для него идеей-фикс – по варианту «Каждый день у власти - деньги».

Именно эти вопросы и волнуют Саргсяна, но у него нет союзников, кроме нескольких людей, клиентов и «независимой» прессы.

Если бы Саргсян сегодня заявил, что начинает процесс подготовки референдума по конституционным изменениям, то это сыграло бы роль катализатора для революционных потрясений. Он это прекрасно понимает, поэтому и сделал в страхе шаг назад.

Что касается «тройки», то она должна сделать так, чтобы, параллельно усилению давления, сохранялся «гуманитарный коридор» для мирного ухода Саргсяна. Однако при этом не нужно забывать, что время для этого тоже ограничено. Может настать момент, когда даже оппозиционные силы будут не в силах держать этот коридор открытым. Так что, пока всё в руках Сержа Саргсяна.

Он всё еще может принять участие в выработке «дорожной карты» своего отстранения. Однако он может и опоздать, став объектом смены власти без каких-либо гарантий.

В ближайшее время станет ясно, какой вариант выбрал «последний большевик». Одно очевидно: при виде силы он отступает, так не обладает ресурсом по учинению второго «1 марта», иначе он повторил бы сценарий 2008 года, не моргнув и глазом. А то, что при виде силы он отступает, не вызывает никаких сомнений, и доказательством тому – митинг 10 марта и заявление его пресс-секретаря.

Общество сейчас должно почувствовать свою силу и последовательно наращивать давление. Задачей же политических сил является правильное направление этой силы и достижение смены власти.

Корюн Манукян