Есть обоснованное подозрение, что в 600 томах дела есть достаточные материалы для раскрытия 10 убийств. Просто не хотят сделать это.

Когда нация считает себя плененной собственными властями, она с легкостью «соглашается» открыть свои двери перед врагом.  

Понимая, что, рано или поздно, он будет осужден за свержение конституционного строя, Пашинян хочет вовлечь в преступление как можно большее количество людей.

В Армении зрелища уже давно неинтересны, так как в стране накопилось огромное количество проблем.

Встреча глав МИД Армении и Азербайджана в Женеве наглядно показала, что заявления о том, будто переговоров не ведется и на столе нет никаких документов, являются ложью.

Демократическая культура и зрелость требуют институциональной сдержанности, добросовестности и взаимного уважения между государственными институтами.

Теперь Пашинян подозревает в участии в «гибридном перевороте» полицию. У клиента наблюдается синдром Форрестола.

Конфликт вокруг КС создал премьер, это приведет к потоплению судебной системы.

У меня такое впечатление, что депутаты парламента начали хит-парад в жанре абсурдизма.

Власть хочет обладать покорным себе Конституционным судом, и для достижения этой цели она ни перед чем не остановятся и готова пойти даже на уголовные преступления.

Эти власти не имеют собственных представлений, стратегии и тактики в Карабахском вопросе.

Характерными чертами этой власти являются не только популизм и демагогия, но и дилетантизм – обычная безграмотность.

Своими шагами Пашинян становится чужим для всех. Время работает против него.

Осень в политическом плане была активной, и с уверенностью можно утверждать, что «консенсус минус один» в принципе состоялся.

То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Я не буду себя уважать, если из-за этого отступлю от выполнения возложенных на меня задач.

Было бы неплохо если бы премьер сам понял, что означает гибридная война. Единственным в Армении подстрекателем войны является как раз Никол Пашинян.

Грайр Товмасян является не только охраняющим рубежи правосудия пограничником, но и удерживающей авторитет страны цитаделью.

Ручка – тот символ, который показывает, что мы могли взять Конституционный суд под свой контроль.