Нынешний кризис напоминает русскую революцию. Все знали, что она непременно случится, но никто, в том числе и Ленин, не знали, когда. Она случилась в феврале, Ленин, не ожидавший такого развития событий, еле успел в Россию в апреле. 

            Одни теоретики экономики знают, что кризис есть периодическое событие, развивающееся по одним и тем же законам. Т.е. человечество имеет обыкновение время от времени наступать на одни и те же грабли. Другие знают, что кризисы, несмотря на повторяемость, имеют разную природу. Классический кризис 1929 года произошел от нехватки денег, в 29-м в США сохранялся золотой паритет, и денежной массе не давали разрастись. Нынешний кризис мир встретил под шум американского печатного станка, наводнившего мир необеспеченными долларами. Обилие денег спровоцировало развитие огромного числа финансовых инструментов, не имеющих никакого отношения к реальной экономике. Тот кризис был неожидан, этот - закономерен. Как и чем завершился тот кризис - известно, как и чем завершится этот - неясно никому. Все заявляют о том, что выйдут из кризиса сильнее, чем были, и только заявления США на эту тему внушают доверие. Хотя бы потому, что они сами его спровоцировали и не исключено, что умеют им управлять.

            И тогда, и сейчас экономисты предлагали и предлагают заняться реальной экономикой, но это скорее действия на ощупь, не затрагивающие глубинных причин кризиса. Мир выйдет из него иным, он придумает способ не зависеть полностью от скорости работы американского печатного станка, но как он будет выглядеть после этого - никто не знает. И потому лучше задуматься над тем, как преодолеть не этот конкретный кризис, а кризисы вообще. А вот тут уже у человечества есть определенный опыт. В частности, тот же опыт выхода из Великой депрессии.

            Прежде всего, заметим, что и США, и Германия решали проблему кризиса. И Рузвельт, и Гитлер пришли к власти одновременно, и даже умерли в один год - весной 45-го. Америка к тому времени излечилась от кризиса полностью и, ощущая свою мощь, начала претендовать на мировое господство, Германия же была ввергнута в катастрофу.  У Рузвельта были ошибки, большие и малые, у Гитлера их не было. Потому, что тираны просто не могут ошибаться - они безошибочно ведут свои народы к катастрофе. И если их судить именно с этой точки зрения, то вряд Гитлеру могут быть предъявлены претензии - он профессионально справился с задачей.

            Теперь о Рузвельте. Он пришел к власти, когда уже 4 года вовсю бушевала депрессия. Цена акций упала в 10 раз, производство товаров и услуг - вдвое, реальные доходы населения - почти на треть. Разорились около 135 тысяч компаний и 900 тысяч фермерских хозяйств. Армия безработных составила 17 млн. человек - это каждый четвертый взрослый американец. 2,5 миллиона потеряли жилье. В Штатах заговорили о новой гражданской войне, революции, развале страны. Правительство, верное либеральной традиции, практически не реагировало на кризис в надежде, что рынок сам все отрегулирует. Президент Гувер уверял, что эра благоденствия скоро вернется. Попытки вливания финансов в банки тоже не принесли успеха - $ 2 миллиарда осели в них, не дойдя до потребителя. Примерно как сейчас. Сказать при этом, что нация заждалась спасителя, и Рузвельт стал президентом на волне всеобщего согласия, было бы большим преувеличением. Американский олигархат был против - его устраивала кризисная ситуация, в которой лишения нес народ, а не он. Так что в избрании Рузвельта присутствовала и доля американской удачи.

            Он, понимая, с чем имеет дело, затребовал себе «широкие полномочия, какие были бы даны президенту, если бы внешний враг вторгся в нашу страну». И тут же получил.

Плечом к плечу с президентом в условиях, приближенных к боевым, работал конгресс, утверждая многочисленные законы, декреты для спасения страны. Создавались специальные ведомства, агентства, комиссии, чтобы срочно претворять решения в жизнь. Верховный суд отменял ряд законов как антидемократические, и Рузвельту пришлось воевать с неприкасаемыми. 

            От многих антикризисных мер действительно попахивало чистым социализмом. Рузвельт установил минимум зарплаты, довольно высокий по тем временам. Ввел систему соцстрахования, отменил рабский детский труд, укрепил профсоюзы. Поднял ставки налогов на большие личные доходы, и большой бизнес вынужден был смириться. Коммерческим банкам запретили работать с ценными бумагами, чтобы исключить спекуляцию средствами вкладчиков. Эта норма продержалась до конца века, и только Алан Гринспен отменил ее, чем вверг банковский мир в хаос. Армения, кстати, воспроизвела рузвельтовскую банковскую систему, которая только недавно стала гринспеновской, но, слава богу, не успела этой новацией злоупотребить.

            В самом начале своего президентства Рузвельт ввел в оборот свои радиообращения к народу, обладавшие психотерапевтическим эффектом. Он фактически на пальцах объяснял народу, как работают банки, почему их приходится закрывать, подробно разъяснял суть проводимых реформ и т.д. Эти выступления принесли Рузвельту в труднейших условиях популярность и стали классикой общения президентов со своими народами.

            Пинка, который американская экономика получила от Рузвельта, хватило ей на десятилетия вперед. И если бы у нее не началось  сталинское «головокружение от успехов», то и развивалась бы она равномерно. Но не будем судить самое мощное в военном отношении государство, это - их дела. Что же касается правления Рузвельта, то это уже мировой опыт, принадлежащий всем. И самое главное в этом опыте то, что Рузвельт вытянул страну из кризиса, став для американцев «своим парнем», знающим надежды и чаяния своего народа, и не стеснявшимся своим знанием поделиться с простыми людьми. Второе условие - он окружил себя знающими людьми. Советником по экономике у него был великий макроэкономист Джон Мейнард Кейнс. Как бы в оправдание поговорки, что «люди первого сорта окружают себя людьми высшего сорта». В отличие от «людей второго сорта, окружающих себя людьми третьего».

            Кризис преодолим на основе взаимного доверия народа и правительства, пример Рузвельта служит здесь только иллюстрацией банальной истины. И как бы мы не отличались от Америки, те же законы действуют и у нас. И вначале правления новой власти, когда была велика опасность  экстремизма радикальной оппозиции, власть это четко осознавала. Эмоциональные, глубокие заявления и президента, и премьера многим трогали душу. Но со временем все это куда-то делось. Одна-единственная он-лайн телеконференция президента больше не повторялась, и сегодня власть общается с народом не напрямую, а сугубо опосредованно. Успеют журналисты задать вопросы - они ответят. Как замечательно выразился один высокопоставленный чиновник, «интервью надо давать не тогда, когда это нужно СМИ, а тогда, когда это нужно мне».Нам остается надеяться, что наша власть работает «ради  блага народного», но как - знать не дано. Одна сплошная кулуарщина. И обрушение драма обозначило новый этап подрыва доверия. Вполне возможно, что с финансовой точки зрения шоковый путь был наиболее эффективным. Но платить за это приходится потерей авторитета и уверенностью в том, что кто-то крупно наварился на шоковом падении курса. И ради этого «кого-то» и было принято решение о внезапном изменении курса. Так что это еще посчитать, что приобретено, а что потеряно.

            Кризис есть кризис, он отнюдь не способствует смягчению общественных нравов. И найдутся силы, которые воспользуются этим. Именно в этих условиях нам нужны не «мудрые правители», а «свои парни» во власти. Не руководители государства, а национальные лидеры. Способна ли власть осознать это требование - не знаю. У многих возникает ощущение, что сегодня снова правит бал окружение руководителей,  нечувствительное к опасностям,  идущим снизу. Потому что взгляд у свиты направлен вверх, а не вниз, а от нахождения во власти у нее перехватывает дыхание, нарушающее кровоснабжение мозга.  «Чего захотим, того и сделаем» - это типичное умонастроение свиты по отношению к тому, что внизу. И «чего изволите?» - это к тем, кто выше. Большого ума не нужно, и доверять такой свите управление катастрофически опасно. Тем более, что достигшая совершенства в выражении преданности свита никогда не забывает личный интерес, и так способна каблуками пройтись по обожествляемому патрону - залюбуешься!

В заключение цитата из Франкина Делано Рузвельта:

«Мы не сможем достичь долговременного благополучия, если половина страны будет процветать, а другая половина - бедствовать. Если у всех людей есть работа и справедливая заработная плата или справедливые прибыли, то каждый может что-то покупать у своего соседа, и бизнес идет хорошо. Но если отнять зарплату и прибыль у половины, то дела ухудшатся вдвое. Положение не спасает даже небывалое процветание удачливой половины. Лучше всего, когда достигается всеобщее разумное благосостояние».

                                                           Арен Вардапетян