Недавние военные учения Ирана на реке Аракс и его дипломатическая миссия в Армении касаются вопросов, выходящих за рамки Нагорно-Карабахской войны. Трехдневный визит министра иностранных дел Амир-Абдоллахян в Армению и учения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) на реке Арас свидетельствуют об изменении стратегии Ирана в отношении его северо-западного региона. Хотя сами по себе важные, недавние дипломатические и военные инициативы Ирана на Кавказе отражают не только его подход к своему северо-западному региону после войны в Нагорном Карабахе, но и усилия по противодействию иностранному вмешательству и тому, что он определяет как сепаратистские движения внутри своих границ и среди его соседей, пишет Александр Нахман в своей статье для «The National Interest».

В статье, в частности, отмечается:

«В то время как Иран придерживался официальной политики нейтралитета по отношению к Армении и Азербайджану после распада Советского Союза, вмешательство Турции на стороне Азербайджана в нагорно-карабахскую войну в 2020 году побудило Иран предоставить большую поддержку Армении. Интерес Ирана здесь двоякий. С одной стороны, Иран экзистенциально заинтересован в сохранении целостности границ своих соседей, которые в разное время в истории страны менялись, особенно на севере, поскольку и Армения, и Азербайджан когда-то были частью Ирана. С другой стороны, поддержание безопасности границ снижает иностранное вмешательство и сопротивление сепаратистов. Но всплеск насилия между Арменией и Азербайджаном в сентябре и октябре этого года совпал с массовыми протестами в Иране, а также с вооруженными конфликтами в Курдистане, в обоих случаях Иран обвиняет иностранное вмешательство и сепаратистское восстание.

22 октября КСИР и министр иностранных дел Амир-Абдоллахян завершили военные учения на реке Аракс и дипломатическую поездку в Армению, завершившуюся открытием консульства в Капане. В ходе поездки Амир-Абдоллахян обсудил с Николом Пашиняном необходимость сохранения и развития коридора Север-Юг, который будет функционировать как транзитный маршрут между Персидским заливом и Черным морем через Армению и Грузию; он также подчеркнул, что Тегеран против любых изменений границ региона. Заявление Амира-Абдоллахяна об изменении границ напрямую касается спорного Нагорно-Карабахского региона, и параллельных усилий Турции и Азербайджана по развитию Зангезурского коридора, который пройдет через южную границу Армении и предоставит Турции прямой доступ к Центральной Азии, сводя к минимуму иранское влияние.

В конце октября Пашинян также встретился с президентом России Владимиром Путиным и президентом Раиси, чтобы решить эти вопросы дипломатическим путем, при этом Раиси против Зангезурского коридора. В настоящее время, из-за войны в Украине Зангезурский коридор стал бы столь необходимой альтернативой Восток-Запад. Тем не менее, Иран поддержал коридор Север-Юг, потому что он больше выиграл бы от транзитного маршрута Персидский залив-Черное море, чем от маршрута Восток-Запад на Кавказе. Зангезурский коридор также затронет интересы России и Турции.

Одновременные военные учения КСИР на реке Арас отражают две насущные проблемы Ирана. Первая проблема связана с Зангезурским коридором, который может создать помехи на ирано-армянской границе. Дополнительную проблему представляют некоторые иранские законодатели в отношении присутствия Израиля на Кавказе и в Центральной Азии. Мохаммад Сафаи, представитель провинции Резави-Хорасан, заявил: «Сионисты стремятся подорвать влияние Исламской Республики в Центральной Азии посредством этого [присутствия]. Но они никогда не добьются успеха». А Хасан Хеммати, член парламентского комитета по национальной безопасности и внешней политике, добавил: «Эти учения были демонстрацией силы, посланием которой является мир и дружба для соседних стран и решительный ответ на любую угрозу для врагов». Следует отметить, что 24 октября, после вышеупомянутых заявлений, Иран заявил об аресте десяти агентов, работающих на Израиль.

Но эти события также следует понимать в контексте текущей внутренней политики, с точки зрения продолжающихся протестов и вооруженного конфликта в курдских регионах. Во время своего выступления в Армении Амир-Абдоллахян сослался на Махсу Амини: «Смерть Махсы Амини затронула всех», – заявил он, охарактеризовав реакцию протестующих как «жестокую» и «неприемлемую».

Ситуация осложняется тем, что двоюродный брат Амини служит бойцом Комалы, изгнанной иранской курдской оппозиционной партии, базирующейся в Ираке. Однако он отрицает, что она имела какую-либо связь с группой. Дядя Амини также является главой суннитской общины в Санандадже – почти полностью суннитском городе, – где в начале этого года он протестовал против размещения транспарантов по случаю шиитского праздника Курбан-байрам. Эти связи подчеркивают продолжающуюся напряженность между курдскими регионами Ирана и центральным правительством Ирана, а также конфликт на северо-западе в целом – исторически мятежный регион, где правительство стремилось доминировать и подчинять курдские племена.

Человеческую цену усилий правительства по доминированию на северо-западе, особенно после начала протестов, не следует преуменьшать. Выйдя за пределы границ Ирана, большая часть недавнего насилия была сосредоточена в Иракском Курдистане, где базируются изгнанные курдские оппозиционные группы, такие как Комала. С конца сентября КСИР наносил удары по этим базам, где во время одной атаки было убито не менее шестнадцати человек и более пятидесяти ранено.

Используя различные стратегии, Иран пытается обезопасить свои северо-западные границы и в целом доминировать в северо-западном регионе. Независимо от того, является ли угроза израильской, турецкой, курдской или азербайджанской, реальной или воображаемой, важно понимать эту политику и ее последствия в более широком внутреннем и международном контексте. Следует также отметить, что иностранное вмешательство, хотя и не всегда являющееся причиной беспорядков и иногда преувеличенное, было исторической реальностью. Конфликты Ирана на северо-западе вряд ли возникли недавно. Однако усиление мер безопасности в регионе напрямую связано с внутренними событиями, которые, в свою очередь, имеют последствия для региональной политики для Кавказа и Курдистана и мировой торговли в отношении торговли Север-Юг и Восток-Запад. Человеческие потери от этой политики, конечно же, являются фактической ценой безопасности, торговли и стабильности – цена, которая только увеличилась в последние недели».