Политический опыт последних 5 лет показал, что ради сохранения своей власти Серж Саргсян готов пойти на диалог с любой силой, лицом или государством. Примечательно, что в статусе президента он никогда не вступал в диалог с главным субъектом политики – народом страны.

Инициируемые Сержем Саргсяном диалоги выполняют две функции – осуществление пиара в виде шоу и удержание власти.

«А что плохого в сохранении власти? Неужели в развитых демократических странах власти не заинтересованы в сохранении своей власти?», - могут поинтересоваться некоторые

Конечно, в стремлении сохранить власть нет ничего постыдного. Руководители всех государств мира стремятся к сохранению власти, но этот процесс, как правило, не входит в противоречие с интересами общества. Как раз наоборот, обслуживание общественных и государственных интересов способствует сохранению власти.

Если же интересы власти и общества противопоставляются друг другу, то в таком случае мы имеем дело с регрессивными и авторитарными режимами. История показала, что подобные режимы рано или поздно терпят крах, очень часто становясь причиной развала данных государств.

«Диалоговый» траектория Сержа Саргсяна

Для того, чтобы восполнить дефицит внутренней легитимности внешней, ставший президентом благодаря «первомартовской» трагедии Серж Саргсян вступил в диалог с Турцией. Подавляющая часть армянского общества, политические и экспертные круги были против диалога с подобным содержанием и его результатов в виде армяно-турецких протоколов, однако президент, исходя из личных интересов, довел «футбольную» дипломатию до конца. Думаю, что нет необходимости напоминать о том, что из всего этого вышло.

Для сглаживания напряженности во внутриполитической жизни Серж Саргсян пригласил на диалог руководителей нескольких десятков зарегистрированных в Армении партий и организовал в Спортивно-концертном комплексе длившиеся несколько часов обсуждения. Тогда были затронуты армяно-турецкие отношения и экономическая ситуация. Результат был нулевым, поскольку президент выслушал всех, но всё сделал так, как запланировал. То есть, обсуждения были организованы с целью поставить шоу и пустить пыль в глаза. Неслучайно, что после укрепления своих позиций Саргсян отказался от формальных встреч.      

На диалог же с АНК Серж Саргсян пошел исходя сугубо из личных интересов.

Итак, диалоги с Саргсяном, в лучшем случае, заканчиваются ничем, а иногда клиентизацией той или иной силы и деятеля. Для него живым воплощением политической нравственности является Артур Багдасарян, а наилучшим политическим деятелем – Арташес Гегамян. Это увидели и в этом убедились все.

В ходе пятилетнего правления Саргсяна все увидели и поняли также то, что эти власти отличаются неэффективностью и антигосударственным мышлением. Если после столького есть такая сила или личность, которая может поверить словам Саргсяна и измениться, то это тема для совершенно иного разговора.

Если бы Саргсян был сторонником реального диалога, то и во внутренней, и во внешней политике уже давно были бы заметны программные и кадровые перемены, однако этого не произошло («антикоррупционное» шоу последнего времени носит всего лишь предвыборный характер).

Те, кто считают, что от руководителя РПА можно ожидать проведение реформ, как минимум, наивны.  Для строящего «экономику одного олигарха» реформы кончаются там, где начинаются общественные интересы. Следовательно, если цели ведущих с Саргсяном диалог и выдвигающих свои предложения искренни, то они, как минимум, заняты напрасным делом.

Карен Акопджанян