Серж Саргсян делает все, чтобы имеющиеся в стране проблемы обсуждались не в политической, а в аполитичной плоскости – плоскости добра и зла.

Уже начали делить людей по группам – на добрых и злых. Само собой разумеется, что Серж видит себя среди добрых.

Согласно «независимым» средствам массовой информации, к добрым относится и ведущий с Сержем переписку Раффи Ованнисян, который объявляет минуту молчания в Страстную пятницу и ведет священную войну против… Лиски.

Раффи – добрый, поскольку готов превратить «Наследие» в «раффинированную» «Оринац еркир». Сержу подобные вещи нравятся.

Все те люди, которые требуют реальных перемен и критикуют фальсификацию выборов, являются злыми и способствуют формированию удушливой атмосферы. Это также согласно распространяемым властным агитпропом клише.

Согласно диктуемым президентским дворцом правилам игры, политика является любимым делом злых людей. Добрые же люди предпочитают всякого рода гражданские движения и другие аполитичные штучки.

Председатель РПА хочет, чтобы выборы, поствыборные процессы и вообще всё, что происходит в нашей стране, было аполитичным. Неслучайно, что любимым призывом властей является «Не политизируйте!». Неполитизация, согласно правящему режиму, является синонимом доброго. Кстати, Раффи полностью уместился в начерченном властями сценарии и занял свое место на аполитичном, то есть, «добром» поле.

Заметим, что стремление деполитизировать имеющие общественное значение вопросы свойственно тоталитарным странам. В подобных странах из человека пытаются получить «аполитичное животное», противопоставляя это аристотелевскому определению «человека как политического животного». За примерами далеко идти не стоит. История СССР еще свежа в памяти многих людей. Здесь тоже очень многое носило аполитичный характер.  Не было выборов, конкурирующих партий, частной собственности, свободного ценообразования, власти не избирались, в вузах не преподавали предмета «Политология», а Брежнев был самым добрым в мире человеком, естественно, после Ленина. Что же произошло с управляемой этими добрыми людьми «доброй» империей, думаю, напоминать не стоит.     

У Саргсяна нет ресурсов для того, чтобы построить тоталитарное государство, однако у него есть желание. Можете не сомневаться, если бы у Саргсяна была на то возможность, он вообще исключил бы из языка слово «политика», а использующих его привлек бы к ответственности. Армянский язык и Армения пока что сопротивляются. Однако настало время перейти от сопротивления к наступлению. Политическое всегда сильнее аполитичного, а «злое» - «доброго».  

В войне «Приветствий» с Арменией должны победить «злые». Иного пути нет.

Карен Акопджанян