Как известно, Раффи Ованнисян объявил голодовку, потребовав от Сержа Саргсяна посты и возможность совместного с РПА участия во внеочередных парламентских выборах.

Члены команды Раффи, в свою очередь, заявляли и продолжают заявлять, что главной целью революции «Приветствий» является поддержка «здравомыслящего» крыла власти.

Примечательно то, что Раффи революционер Ованнисян и его не менее революционные друзья боролись на площадях не с «пионером освободительной борьбы», а с ППА, однако при встрече с Гагиком Царукяном «праводержец» предложил совместное участие во внеочередных парламентских выборах, выразив готовность уступить возглавление списка лидером ППА.

Фактически, при встрече с Сержем Саргсяном Раффи предложил совместный формат РПА и «Наследия», а при встрече с Гагиком Царукяном – ППА и «Наследия». Параллельно этому он вел переговоры относительно совместного списка с АРФ «Дашнакцутюн». А это означает, что Раффи вел тройную или даже четверную игру, пытаясь, подобно Шуре Балаганову, предстать в роли «сына лейтенанта Шмидта».

Если ко всему этому добавить и то, что «праводержец» пообещал собравшимся на площади Свободы допустить инаугурацию Сержа только через свой труп, то станет ясно, что категория «революция» у нас подверглась серьезной революции.

«Революционность» Раффи была беспрецедентной. Ему удалось за два месяца распылить объявленные Центризбиркомом полмиллиона голосов, а также провести революцию в жульническом деле.

Раффи настолько обесценил своими шагами понятия «оппозиция» и «революция», что революционным стал даже Тигран Саркисян. Однако, если Раффи хотел добиться поста посредством приветствий и заискиваний, то Тигран уже давно добился этого, и сейчас хочет осуществить революцию в мышлении.

Кстати, премьер уже успел продемонстрировать, как нужно осуществить эту самую революцию. Он назначил министром экономики того, с кем на протяжении многих лет заключал сомнительные сделки с привлечением средств госбюджета. Кстати, сделки, содержащие серьезные «откатные» риски.

Это и в самом деле новый и революционный подход к «откатоориентированным» отраслям экономики. Именно такой и представляется революция «в мышлении», о которой говорил Тигран во время представления в НС «новой» программы правительства. Лишь «революционер» способен назначить своего бизнес-партнера министром экономики, а лучшего компаньона – министром финансов.

Итак, в Армении сейчас есть два «революционера» – Раффи и Тигран. Именно в этом и кроется причина того, что эти двое питают друг к другу большую симпатию и что во время митингов Раффи говорил об эмиграции и уровне бедности, но требовал отставки не ответственного за это премьера, а, скажем, главы МИД или министра образования. «Виртуозы революции» видят друг друга издалека.

Карен Акопджанян