В переходных и авторитарных государствах формальная и неформальная системы переплетены. Зачастую формальный статус человека может быть намного выше или ниже, чем тот реальный статус, которым он обладает.

В соседнем с нами Иране народ выбирает президента. Казалось бы, это самая сильная и обладающая первичным мандатом фигура в государстве, но система в этой стране такова, что реальная власть сосредоточена в руках шиитского духовенства.

В Ливии Каддафи формально не имел должности. Он считался лидером революции и был полковником, который жил в палатке, но вся власть была в его руках.

При Ленине Сталин был партийным деятелем и считался одной из самых серых фигур большевистской революционной элиты, однако, владея партийным аппаратом, он приобрел колоссальную неформальную власть, которая предоставила ему возможность править пожизненно и стать одним из самых жестоких в мире тиранов.

На Украине сын Януковича – Сашик – не занимал никакой должности, но входил в долю во всех крупных бизнесах.

Можно привести множество подобных примеров, из которых станет ясно, что в странах, не обладающих состоявшимися демократическими институтами и конкурентной политико-экономической системой, должность и реальная власть – разные вещи.

В авторитарных странах реальное влияние и официальный статус могут совпадать, но могут также не соответствовать.

Например, в Армении спикер НС, согласно действующей Конституции, является вторым лицом, но можно ли считать Галуста Саакяна вторым по влиянию во властной пирамиде? Конечно же, нет. Манвел и Сейран, Шмайс и младобольшевики намного влиятельнее, чем Галуст.

Брат Сержа Сашик вообще не имеет никакой государственной должности, но спикер НС и премьер не могут вклиниваться в бизнес с ним наравне. Водитель Сержа Вачо влиятельнее, чем все министры вместе взятые.

Друзья детства Сержа, любящие раскрашивать улицы Еревана красными пунктирами, влиятельнее, чем все судьи Армении вместе взятые.

Не занимающей никакой государственной должности и являющийся по совместительству партнером Сержа по картам «Флеш» Барсег намного влиятельнее, чем спикер НС и премьер.

Остальные близкие Сержа тоже не имеют никаких должностей, но обладают огромным неформальным влиянием.

Заведующие «геббельским» агитпропом обладают во властной пирамиде большим влиянием, чем всякого рода манвелы, сейраны, шмайсы и лиски вместе взятые, и они наносят Армении намного больший вред, чем последние.

Сейчас Серж Саргсян представил обществу текст (в действительности – дорожную карту узурпации власти) конституционных изменений и пытается убедить поддержать их, обещая не занимать формальных должностей.

Прежде, нужно заметить, что программа узурпации власти уже сама по себе – преступление, и не имеет значения, какие обещания ты даешь.

Кроме того, Серж Саргсян на деле доказал, что его слова не представляют никакой ценности.

И, самое главное, из представленного проекта отчетливо видно, что принято решение управлять страной по «генсековской» модели, то есть хотят обладать властью без должности. Подобные желания могут превратить Армению в диктатуру восточного типа, приправленную большевистским соусом. Однако подобным ресурсом наша страна не обладает.

Мы не можем позволить себе иметь доморощенного туркменбаши или генсека, к тому же пожизненно. Следовательно, проект узурпации власти нужно отклонить, сказав свое веское «нет».

Если проект будет поставлен на референдум, то нужно будет пойти на избирательный участок, проголосовать в графе «нет» и прийти на площадь. До этого же нужно инициировать серьезный политический процесс посредством политической и гражданской консолидации и широкой общественной мобилизации.

Лозунг «Армения без Сержа Саргсяна» стал актуален как никогда.

Карен Акопджанян